Вотдалении от внешнего мира, который в это время казался параллельной вселенной с остановившимся временем, участники погружения собрались вместе, чтобы сфокусироваться на критических проблемах, с которыми в наше время сталкивается жизнь на нашей планете. Задачей встречи была не только работа на уровне языка, логики и символов, но и заземление в несимволических уровнях реальности (биологических, химических, физических и других). Мы делились друг с другом как настоящими биологическими семенами и образцами почв, взятых с родных мест, так и символическими семенами идей и открытий. Мы работали с проблемами, используя разные языки и форматы, мы гуляли в лесу и слушали движение сока внутри деревьев. Некоторые из нас купались в замерзшей реке и восстанавливались в бане, в то время как другие решали практическую задачу построения биоцентрической модели экопоселений, жители которых действовали бы как ключевой биологический вид, восстанавливая разрушающиеся экосистемы и залечивая их раны.
Для меня, как и для других, с кем я разговаривал об этом, это был опыт замедления времени. Уже в поезде, на обратном пути, у нас было чувство, словно мы прожили в деревне долгое время. И именно во время нашего пребывания в деревне, когда мы занимались проблемами социального и экологического коллапса, коронавирус распространился по всей Европе. В дни, когда мы обсуждали пост-апокалиптические сценарии, уходящие в будущее на 6000 лет, рухнули финансовые рынки. Стало очевидно, что мы приехали в эту деревню из одного мира, а вернемся совсем в другой. Пересечение подвесного моста через реку стало настоящим переходом из одного мира в другой. Я приехал в деревню как участник, прошел инициацию здесь и уехал уже как житель, как часть деревни.
Первый день погружения был днем приземления и знакомства с деревней. Вечером Игорь Польский выступил с красивой анимированной презентацией — «Краткой историей планеты Земля«. Было рассказано о распространении сельского хозяйства, появившегося на Ближнем Востоке и в других местах, о порабощении или ассимиляции первыми цивилизациями «диких» народов, о разрушении древними государствами собственных экосистем, об опустынивании, экспансии и колониализме, когда эксплуатация природных систем была экспортирована в колонии, а ресурсы импортированы в метрополии. После осознания ограниченности ресурсов Земли научная фантастика звала нас в космос, где мы могли бы найти другую Америку с бесконечным богатством, чтобы снова экспортировать добычу ресурсов, основав космические колонии. Этой фантастике мы были готовы поверить гораздо больше, чем реальности, которую создали, — экологической катастрофе, шестому массовому вымиранию видов в истории планеты.
Далее Игорь обратился к путям, которыми мы можем выйти из тупика. Происходящий кризис вернет связь между людьми с другими живыми существами, мы снова осознаем себя частью взаимосвязанной сети жизни. Старая картина мира, в которой человек отделен от природы и считался ее хозяином, была рождена в Европе эпохи Просвещения и привела нас на край гибели. Эта картина мира больше не актуальна, но мы все еще рассказываем себе и нашим детям историю — великий миф современной цивилизации — о том, как мы развивались и победили природу, двигаясь по пути прогресса в направлении просвещения и счастья. Если у нас не будет другой истории, человечество впадет в замешательство и отчаяние, поэтому нашу Большую историю нужно рассказывать иначе, так, чтобы причины кризиса и пути выхода из него стали ясно видны и понятны, чтобы не страх и вина, а желание поддержать свою жизнь и жизнь других существ вело людей в ближайшие годы.
Во второй день погружения выступали Дориан Каве из движения Глубокой Адаптации и Илья Лехтинен, драматург и философ.
Презентация Дориана была основана на работе профессора Джема Бенделла «Карта для навигации по климатической трагедии» и рассказывала о кризисах, с которыми столкнется биосфера в ближайшие десятилетия. Массовые вымирания, изменения в органических состояниях почвы, потеря дикой природы, изменение уровня моря и других условий, гражданские беспорядки и возможные войны, массовые миграции, геоинженерия, экономический кризис — вот некоторые из многих тем, которые были затронуты. Ответы на эти кризисы, в соответствии с повесткой движения Глубокой Адаптации, это ответы на четыре вопроса:
(1) Устойчивость: что хотим сохранить и как это сделать?
(2) Оставление: что нам нужно отпустить и не брать с собой?
(3) Восстановление: что из утерянного мы хотим и можем восстановить, чтобы помочь себе и другим?
(4) Примирение: с чем мы хотим и готовы примириться, что нам нужно принять?
Эти вопросы стали основной нитью погружения в последующие дни, проявляясь в ходе различных событий и в проекте фильма под руководством Максима Власова.
Еще до погружения участники могли ознакомиться со статьей Ильи Лехтинена, выступающей «За безнадежность». Это подготовило нас к его презентации об исторических корнях надежды, восходящих к древнейшему греческому мифу о Ящике Пандоры. Перефразируя Илью: «Гесиод рассказывает, как Зевс, стремясь отомстить, кладет все мыслимые недуги и язвы в специальный горшок, который он затем дает Пандоре, которая доставляет горшок простоватому брату Прометея, Эпиметею. В своей глупости он открывает его, и содержимое горшка высвобождается на беду человечества. Болезнь, старость, смерть… Но на дне горшка осталось странное существо: Элпис, надежда. Прежде чем она смогла выбраться, Пандора закрыла крышку горшка.
Согласно распространенной интерпретации, Элпис понимается как искра спасения, как обещание, которое поможет преодолеть жестокость судьбы. Однако, согласно другому, более пессимистическому взгляду, Зевс оставил в горшке самое страшное из зол, хитрого монстра, целью которого было продолжать мучить человека, уже окруженного неприятностями.
Конечно, поскольку это миф, «правильной» интерпретации нет, но, что интересно, греческое отношение к надежде было гораздо более сложным и практичным, чем наше. Элпис, которая была поймана в ловушку в горшке Пандоры, не была ни хорошей, ни плохой сама по себе. Надежда не являлась ни смыслом жизни, ни причиной зла, она была просто одним из возможных отношений к миру. По словам Гесиода, поэта-фермера, который всю жизнь провел в деревне, к надежде нужно обращаться с осторожностью. С его аграрной точки зрения надежда была ненадежным, даже опасным существом».
Лекция Ильи продолжалась обращением к «вере, надежде, любви» Святого Павла, показывая, как надежда со временем превратилась в протестантско-евангельскую «американскую мечту», техно-оптимистическую надежду на будущее. Для многих присутствовавших сама идея надежды и ее связь с будущим впервые оказались на острие критического рассмотрения. Илья не утверждал, что ситуация безнадежна, но говорил о том, что нам нужно оставить идею, согласно которой без надежды мы жить не можем. Илья цитировал немецкого поэта, эссеиста и драматурга Хайнера Мюллера, предвидевшего предстоящее обострение экологического кризиса: «У меня нет ни надежды, ни отчаяния по поводу будущего».
Эта презентация оказала на меня значительное влияние. В ходе последовавших дискуссий стало ясно, что многие «жители деревни» до этого дня воспринимали надежду как данность. Теперь центральное место надежды в нашем взгляде на мир было поставлено под сомнение. Конечно, не возникло единого мнения по поводу того, должны ли мы отказаться от надежды и что мы должны с ней делать, но в моем мировоззрении эта дискуссия породила трещины, достигшие самой моей сути.
На следующий день я выступил с презентацией «Семена Надежды», основанной на моих работах об экологическом сельском хозяйстве и «Сети экологической мысли: эмерджентных свойствах, энтропии и биоцентрической этике». Я надеюсь на то, что семена растений помогут нам пройти через такие высокоэнтропийные события, как изменение климата. Я также поделился новой концепцией БиоГеоКуполов, призванных стать «капсулами» для выживания экосистем в нарастающем глобальном потеплении.
Я должен отметить, что трещины в моем мировоззрении, образовавшиеся после выступления Ильи, были такими большими, что я всерьез думал отказаться от своей презентации. В прошедшие годы я уже отпустил надежду на спасение мира от глобального потепления и даже надежду на то, что удастся избежать катастрофических последствий, и это на некоторое время привело меня к отчаянию и мизантропии. Надежды на спасение цивилизации были отброшены, но я все же не оставил надежду вообще. Надежда осталась в семенах, в несимволическом мире экосистем. Посмотрев на семена, на репродуктивную сторону жизни, можно понять, что именно пронесло жизнь через пять предыдущих массовых вымираний. Это и составляет надежду, за которую я цеплялся. Мне нужно было чувствовать, что я могу сыграть какую-то роль в великой истории жизни. Хоть я и не верил, что увижу возвращение стабильного мира и что в течение моей жизни все наладится, и принял как факт, что сотни поколений после нас будут встречать последствия наших действий, прежде чем стабильная экология восстановится, я все же продолжал надеяться на то, что смогу сыграть свою роль в смягчении кризисов, созданных нашим антропоцентричным обществом, в котором я родился и нормами которого по прежнему связан.
Илья сумел деконструировать эту надежду на глубоком уровне. Он показал, что, несмотря на все попытки встретиться с реальностью, я все еще цеплялся за воспитанную во мне в детстве привычку непременно на что-то надеяться. Оптимизм американского протестантизма глубоко укоренился в моем сознании. Возможно, поэтому мое видение будущего, представленное «Семенами Надежды», ошибочно, но оно основано на надежде, что люди смогут поместить живое, биосферу в центр своей картины мира и сотрудничать ради ее защиты.
Я чувствую ответственность перед людьми и экологией, с которыми я связан в работе над концепцией БиоГеоКупола, и за то, чтобы эта работа была сосредоточена не на надежде, а на правильном биоцентричном образе жизни. Нам не нужно смотреть в будущее с надеждой. Достаточно взглянуть на здесь и сейчас. Мы живем в мире, который далек от биоцентрической этики (этики, в центре которой — забота обо всём живом, а не только о людях). Вернуть эту этику и восстановить связь с биосферой, которая была у нас до того, как мы начали претворять в жизнь мечту об улучшении мира, — вот ключевое послание концепции БиоГеоКупола. Соединитесь с землей и обнаружьте свою непосредственную связь с растениями, животными, бактериями и грибами, настройте себя на созвучие с окружающей вас экосистемой. Выведите себя и свой биологический вид из центра мира и поместите в его сердце всю биосферу.
Для некоторых участников этот процесс был слишком абстрактен и ориентирован на будущее, и я тоже переживал внутреннюю борьбу по этому поводу. После картирования мне показалось, что деревня на некоторое время разделилась на две части, но мы все равно удержали центр, каким-то образом.
Что еще проявилось во время этого процесса — это приглашение Нонти из Южной Африки «сесть под деревом предков«. Это казалось чем-то символическим и в то же время глубоко укорененным в несимволической сети жизни. Я был огорчен тем, что мы как будто забыли включить половину планеты, включая Африку, в наши сценарии будущего. Не было никакого намерения сделать это, просто мы как обычно вели себя слишком по-мужски, слишком по-западному или по-северному.
В результате картирования будущего стала еще более очевидной необходимость перехода к биоцентрической парадигме, к неконкурентным играм и сотрудничеству для прохождения узких мест. С надеждой или без, наша борьба за ресурсы и власть, наша привязанность к бесконечному росту должны закончиться, если мы не хотим погибнуть, погубив заодно и биосферу.
На третий день погружения Дориан Каве прочитал лекцию о новых сообществах. Как и я в своем выступлении, Дориан коснулся формирования порядка из хаоса, возникновения эмерджентных свойств, то есть свойств целого, которые возникают при соединении различных элементов в систему, такую, как поведение стаи птиц или косяка рыб, где никто не руководит, но все действуют слаженно. Он показал, что природа полна самоорганизующихся систем, которые формируются спонтанно, образуя глобальные согласованные паттерны и локальные взаимодействия. Изучая естественный мир и применяя его устройство к социальной организации новых сообществ, Дориан обращал наше внимание на петли обратной связи, распределенный контроль вместо единого контролирующего центра, непрерывную адаптацию, устойчивость и эмерджентность. Поскольку мы сейчас входим в трудные времена, нам нужно смотреть на природу и подражать ее свойствам, успешным решениям, чтобы коллективно мы могли справиться с предстоящими вызовами.
Жрицы семян
Вечером третьего была вечорка — традиционные танцы, участвовать в которых было чистой радостью. Слияние деревни в коллективном танце было похоже на совместный транс. И это было очень красиво!
Четвертый день погружения закончился вечером воспоминания предков, пап и мам, бабушек и дедушек, а утром последнего дня праздновали весну и проводили закликание птиц. Мы прекрасно провели время на свежем воздухе с традиционными весенними танцами и песнями, играми и борьбой в снегу.
Вечером 4-го дня Нонти Сабик из Южной Африки провела церемонию Убунту. Она глубоко погрузила нас в собственный опыт жизни цветного человека в мире, в котором доминируют северные и западные культуры с неравенством, подавлением и подчинением. Она поделилась своим опытом детства, заветная мечта которого — быть белым, опытом маргинализации даже внутри сообществ экопоселений, где ожидаешь найти людей с пониманием и сочувствием, и все же оказываешься где-то с краю. И снова я был сильно эмоционально тронут, ведь я родом из семьи, которая была частью экспансии европейских рас на Запад. Некоторые мои предки родились в Техасе в городке, основанном на землях команчей. Я помню, как смотрел на карты этого города 1840-х годов с изображением типи и буйволов, а уже в 1850-х и 60-х мои предки стали рабовладельцами на земле, украденной у коренных американцев.
После рассказа Нонти я осознал, что нам нужно разобраться с культурными корнями нашего конкурентного образа жизни, в которых заложен и наш дисбаланс в отношениях с природой. Без этого будет сложно по-настоящему двигаться к биоцентрической этике. Мы не должны исключать кого-либо из рассмотрения при формировании новой этики. Если мы хотим сформировать новую парадигму, на основе которой может быть создано биоцентрическое сообщество (то есть такое, которое служит интересам всей биосферы, а не только человека), нужно поставить под вопрос все структуры угнетения, которые поддерживают существующие системы власти.
Текст — Эндрю МакМиллион
Перевод с английского, вступление и корректура — Игорь Польский
Подробнее с материалами и результатами погружения «Семена действия» можно ознакомиться на сайте futuref.org/seeds_of_action_ru